Стелла Бондаренко     Изложения с продолжениями

Талисман (Ганс Христиан Андерсен)

Принц с принцессой праздновали еще свой медовый месяц. Счастливы они были чрезвычайно, и только одна мысль не давала им покоя: им очень хотелось знать, будут ли они так же счастливы всю жизнь. Поэтому они стали мечтать о талисмане, который оградил бы их от всяческих огорчений в супружестве. А были они наслышаны об одном человеке; жил этот человек в лесу, и все уважали его за мудрость. В любой беде и во всяком затруднении мог он дать дельный совет. Отправились к этому мудрецу принц с принцессой и рассказали ему обо всем, что было у них на душе. Выслушал их мудрец и сказал:

– Ступайте странствовать по белу свету, и как встретятся вам счастливые и всем довольные муж с женой, попросите у них лоскуток нижнего белья, а как раздобудете такой лоскуток, носите его всегда как талисман. Это средство испытанное.

Сели принц с принцессой на коней и отправились в путь; вскоре услыхали они об одном знатном рыцаре, который будто бы жил со своей женой счастливее всех других. Приехали они к нему в замок и стали расспрашивать, правда ли они так довольны своей жизнью, как говорит про то молва.

– Все правда, – ответили те, – одно только горе: детей у нас нет!

Пришлось принцу с принцессой отправиться дальше на поиски счастливых и всем довольных супругов.

И вот приехали они в город, где, по слухам, был один честный горожанин, который жил со своей женой в мире, любви да согласии. К нему-то они и пошли и спросили, правда ли он счастлив в браке, как о том рассказывают. – Да уж что правда, то правда! – ответил муж. Живем мы с женой душа в душу, вот только детей у нас многовато, а с ними много у нас и забот, и горя!

И принц с принцессой отправились дальше, расспрашивая повсюду, не слыхал ли кто про счастливых и довольных супругов. Но такие все не объявлялись.

Однажды увидали они неподалеку от дороги пастуха, который играл на свирели. И видят, что к пастуху идет женщина с грудным младенцем; другого ребенка, мальчика, она ведет за руку. Как только пастух заметил женщину, он пошел к ней навстречу, взял малютку и стал целовать и ласкать его. А собака пастуха, прыгая и лая от радости, подбежала к мальчику и лизнула ему ручонку. Жена пастуха достала глиняный горшок, который принесла с собой, и сказала: – Иди-ка, отец, поешь.

Муж принялся за еду, но первый кусок он отдал малютке, а второй разделил с мальчиком и собакой. Все это видели и слышали принц с принцессой. Подошли они поближе и заговорили с мужем и женой: – Уж вы-то, наверное, самые что ни на есть счастливые и довольные супруги? – Да уж, что правда, то правда, – ответил муж. – Слава богу. На свете нет ни одного принца с принцессой счастливее нас.

– Знаете что, – сказал тогда принц, – помогите нам, вы об этом не пожалеете! Дайте нам по лоскуточку от рубашки, которую вы носите на теле!

При этих словах пастух с женой как-то чудно переглянулись. А пастух сказал: – Видит бог, мы бы рады дать вам не то что по лоскутку, но и целую сорочку, будь она у нас. Но у нас и тряпки-то никакой в доме нет.

Пришлось принцу с принцессой отправляться дальше не солоно хлебавши. Под конец напрасные скитания им наскучили, и они повернули домой. Когда они проезжали мимо хижины мудреца, они упрекнули его за то, что он дал им такой плохой совет, и рассказали про свое путешествие.

Улыбнулся на это мудрец и сказал: ...

Продолжите эту сказку.

ОТВЕТ

– Неужто вы и вовсе понапрасну съездили? Разве не вернулись вы домой умудренные опытом?

– Да, – ответил принц, – я узнал, что счастье и довольство судьбой – редкий дар на этом свете! – А я, – сказала принцесса, – поняла: чтобы быть счастливым, нужно только одно: быть счастливым!

Протянул тут принц принцессе руки, и поглядели они друг на друга с такой нежной любовью! Благословил их мудрец и сказал:

– В вашем собственном сердце отыскали вы истинный талисман! Храните его бережно, и тогда злой дух неудовлетворенности никогда не овладеет вами.

Хитрый кюре (французская сказка)

Пришли однажды церковные старосты к своему кюре и сказали: «Засуха губит урожай. Мы просим, чтобы вы постарались насчет дождя». Кюре отвечал: «Я знаю такую молитву. Если ее прочитать, дождь пойдет в тот же день. Но только нужно, чтобы все как один были на это согласны». Когда пришло время проповеди, он сказал: «Дети мои, хотите, чтобы дождь пошел сегодня?» – «Нет, господин кюре! – закричали парни. – Сегодня вечером мы хотим погулять!» – «Так просить дождь на завтра?» – «Нет, господин кюре, – отозвались три-четыре женщины. – У нас белье выстирано. Мы не хотим дождя, пока оно не просохнет». – «Хотите дождь во вторник?» – «Нет, господин кюре, – сказали девушки. – Во вторник мы собираемся на ярмарку». – «Тогда давайте в среду?» – «Нет, господин кюре, – зашумели косцы. – В среду нам косить клевер». – «Может быть, в четверг?» – «Нет, господин кюре! – закричали школьники. – В четверг у нас в школе не будет ученья, и мы хотим побегать на воле». – «Может быть, помолиться, чтобы дождь пошел в пятницу?» – «Нет, господин кюре, – сказал человек, который делал черепицу. – Моя черепица еще сохнет на солнце». – «Тогда хотите в субботу?» – «Нет, господин кюре, – возразил мэр. – В субботу мне надо объехать деревни».

Расскажите, какая жизненная мудрость заключена в этой сказке.

ОТВЕТ

У кюре не было молитвы, которая может вызвать дождь. Он не хотел признаваться в этом и пошел на хитрость. Он хорошо знал психологию своих прихожан, каждый из которых думал только о себе. Его хитрый ход сделал очевидным для всех важную вещь: там, где каждый думает только о своей маленькой выгоде, нельзя спастись от общей беды.

А вот ответ, который предложила одна учительница: если советоваться с каждым гусем, стая никогда не взлетит.

Два взгляда на жизнь (По Д. Карнеги)

Американка Тельма Томпсон вспоминала, что во время войны ее мужа назначили на службу в военный учебный лагерь недалеко от пустыни в штате Нью-Мексико. Она поехала вместе с ним.

Мужа послали на военное учение в пустыне, и она осталась совершенно одна в крошечном доме. Жара была невыносимой. Вокруг дома были только мексиканцы и индейцы, не умевшие говорить по-английски. Ветер дул непрерывно, и все, даже воздух, было полно песка.

Она возненавидела это место и чувствовала себя очень несчастной. Своим родителям она написала, что не может больше терпеть ни минуты и хочет вернуться домой. Отец ответил ей письмом, в котором было всего две строчки: «Два человека смотрели сквозь тюремную решетку. Один видел грязь, другой видел звезды».

Эти строчки полностью изменили жизнь молодой женщины.

Попробуйте понять, как изменилась ее жизнь.

ОТВЕТ

Тельма много раз перечитывала эти строчки, и ей стало стыдно за себя. Она решила постараться найти хорошие стороны в своей жизни. Вскоре она подружилась с местными жителями. Они ответили на ее дружелюбие искренней любовью. Она изучила диковинные формы кактусов, наблюдала заход солнца в пустыне, искала морские раковины, которые пролежали там миллионы лет с тех пор, как пустыня была дном океана.

Что же изменилось? Пустыня не изменилась. Индейцы остались такими же. Изменилась она сама. Она превратила свои мучительные переживания в самое волнующее приключение ее жизни. «Я открыла новый мир, – писала она, – он взволновал и вдохновил меня... Я выглянула из созданной мною тюрьмы и увидела звезды».

Колотый сахар (К. Паустовский в сокращении)

Я пошел в город искать ночлег. За мной увязался толстый равнодушный человек, стриженный бобриком.

У калитки бревенчатого дома сидела девочка и баюкала тряпичную куклу. Я спросил ее, можно ли переночевать в их доме. Она молча кивнула и провела меня в чистую горницу. Человек, стриженный бобриком, шел следом.

В горнице вязала за столом старуха и сидел, прислонившись к стене, худой пыльный старик с закрытыми глазами.

– Бабушка, – сказала девочка, – вот заезжий просится ночевать.

Старуха встала и поклонилась мне в пояс. – Ночуй, желанный, – сказала она нараспев. – Только тесно у нас, придется на полу постелить.

– На низком уровне, значит, жизнь у вас организована, гражданка, – придирчиво сказал человек, стриженный бобриком.

Тогда старик открыл глаза и медленно ответил: – Такого, как ты, ни сон, ни ум не обогатят. Терпи – притерпишься.

– Имей в виду, гражданин, – сказал человек, стриженный бобриком, – с кем разговариваешь! Должно, в милиции не сидел!.. Документы есть?

– Есть-то есть, только не для тебя они писаны, милый человек. Документы у меня дорогие.

– Ну, – сказал человек, стриженный бобриком, – мы найдем того, для кого они писаны.

И он ушел, хлопнув дверью.

Старуха поставила самовар. Она певуче сокрушалась, что нету в доме ни кусочка сахару: забыла купить. Самовар ей жалобно подпевал.

Старик сидел с закрытыми глазами и прислушивался. Лестница скрипела. Без стука вошел человек, стриженный бобриком. За ним вошел вихрастый озабоченный милиционер.

– А ну давай, дед, – сурово сказал милиционер, – давай выясняй свою личность! Налаживай документы!

– Личность моя простая, – ответил старик, – только рассказывать долго. Садись, слушай.

– Ну давай, — согласился милиционер. — Только не путай.

– Зачем путать? Жизнь моя чистая, ее не запутаешь. Все мы, Федосьевы, были со стародавних времен ямщики да певуны. Дед мой Прохор был великий певец, по всему тракту от Пскова до Новгорода голос свой пропел, проплакал. Голос беречь надо. И дед мой берег, да не уберег – сорвал. Жил у нас в Псковской губернии знаменитый земляк Александр Сергеевич, поэт Пушкин. Из-за него дед голос свой и сорвал. Встретились они на ярмарке в Святогорском монастыре. Дед пел, а Пушкин слушал. Потом просидели до ночи. О чем говорили, неизвестно, только дед вернулся домой веселый, как хмельной, хоть вина почти и не пил. Говорил потом бабке: «От слов и от смеха его я захмелел, Настюшка, – такой красоты слова – лучше всякой моей песни». Была у деда одна песня, очень ее Пушкин уважал.

Старик запел звенящим томительным голосом:

Эх, по белым полям, по широким

Наши слезы снежком замело!

... Раз зимой будят деда ночью, велят запрягать по спешной казенной надобности. Вышел дед с крыльца, видит – полно жандармов. Ну, думает, опять везти каторжан. Однако нет никаких арестантов, а на санях черный гроб лежит, веревками увязан. Кого же это, думает, и в могилу, страдальца, в оковах везут, кого же это царь и после смерти боится? Подошел к гробу, смахнул снег рукавицей с черной крышки и спрашивает жандарма: «Кого повезем?» – «Пушкина, говорит жандарм, – убили его в Петербурге». Дед отступил на шаг, скинул шапку и поклонился гробу в пояс. «Ты что ж, знаком ему, что ли?» – спрашивает жандарм. «Песни я ему пел!» – «Ну, так теперь петь не будешь!». Ночь была тяжкая, крепкая, дыхание в груди замерзало. Подвязал дед бубенцы, чтоб не гремели, сел на облучок, поехал. Тихо кругом, только полозья свистят да тесаки стучат о гроб глухим стуком. Накипело у деда на сердце, собрал он весь свой голос и запел: «Эх, по белым полям, по широким...»

Жандарм его бьет ножнами в спину, а дед не слышит, поет. Вернулся домой, лег, молчит: голос на морозе застудил. С той поры до самой смерти говорил одним шепотом.

– От сердца, значит, пел, – пробормотал, сокрушаясь, милиционер.

– Все, родимый, надо от сердца делать. А ты ко мне пристаешь, кто я да что. Песни я пою. Такое мое занятие. Хожу промеж людей и пою. Где какую новую песню услышу – запоминаю... А об документе не тревожься, документ я тебе покажу.

Старик вытащил из-за пазухи ладанку и достал оттуда бумажку.

– На, читай!

Понятно ли вам, что такое колотый сахар? Так раньше называли сахар, который продавался не теми аккуратными кубиками, к которым вы привыкли, а большими кусками, которые надо было колоть на более мелкие, чтобы положить в чай.

Продолжите рассказ. Было бы очень хорошо, если бы вы смогли связать ваше окончание рассказа с его заглавием.

ОТВЕТ

– Зачем мне читать! – обиделся милиционер. – Я тебя и так вижу. Сиди, дедушка, отдыхай. А вы, гражданин, – милиционер обратился к человеку, стриженному бобриком, – лучше шли бы ночевать в дом колхозника.

Они вышли. Я взял бумажку у старика и прочел: «Дано это удостоверенье Александру Федосьеву в том, что он является собирателем народных песен и сказок. Всем местным властям предлагается оказывать ему всяческую помощь».

Девочка вышла на улицу и снова сидела у калитки и баюкала тряпичную куклу. К ней подошел вихрастый милиционер и сунул ей в руку сверток с сахаром и баранки.

– Давай отнеси дедушке, – сказал он и густо покраснел. – Скажи, гостинец. Мне самому некогда, надо на пост становиться.

Девочка принесла сверток с колотым сахаром и баранки. Старик засмеялся. – Жил бы я, – сказал он, – еще долгое время. Жалко помирать, уходить от ласковости людской...

– А ты живи, желанный, – сказала старуха. – У тебя легкая жизнь, простая, таким только и жить.